Былое и думы полковника в отставке Дениса Григорьевича Урсегова

Фото: www.kr-znamya.ru

Многих пожарных можно назвать примером служения Родине. С их участием росла и менялась система пожарной охраны России. Один из них - Денис Григорьевич Урсегов, полковник внутренней службы в отставке

Денис Григорьевич рассказывает:

- В 1930 году в нашей деревне Коршевихино открыли начальную школу. Первый мой учитель,  Анатолий Васильевич Марков, квартировал в нашем доме. Рано утром он в школу, я за ним. Мне тогда едва шесть лет было, даже в журнал не записывали: малявка! Но постепенно дело пошло: и учитель, и родители поняли, что мне пора учиться, и учился я с удовольствием.

В 1940 году после окончания школы я поступил в Глазовский учительский институт. А тут война... Отца в июле 1941-го призвали на фронт. В семье я был старшим, на мне три младших брата да мать в положении. За учебу нужно платить 400 рублей и еще 150 за общежитие - огромные деньги. К сожалению, институт пришлось оставить и искать работу.

В городе был завод, на месте которого спустя несколько лет развернулось строительство ЧМЗ. Пошел устраиваться туда на работу. Начальство  размещалось в двух брусковых двух-этажках неподалеку от Чепцы. Начальник отдела кадров спросила, есть ли у меня специальность. Откуда? Мне же было всего 17 лет. В этот момент в кабинет зашел военный. Женщина обратилась к нему: не возьмет ли он меня к себе на работу? Так я оказался в пожарной команде.

Приняли меня хорошо, даже очень. Личный состав был в основном из пожилых людей - всех, кто помоложе, отправляли на фронт. А меня в команде стали называть «сынком».

Выдали мне простенькое обмундирование, чему я был очень рад. Первых своих наставников помню до сих пор. Роман Дементьевич Иванов был лет на десять старше меня, но из-за отсутствия пальцев на одной руке его в армию не призвали. Иван Егорович Никитин был спокойным, уравновешенным, рассудительным. У него было много детей, жили они очень бедно. Он болел, был уже в преклонном возрасте.

Я чувствовал: все эти старики меня любили. Хвалиться неудобно, но я старался делать все без нареканий, проявлял инициативу, проводил уборку в помещениях, чистил пожарную автомашину, наводил порядок в конюшне, чистил лошадку, топил печи, зимой убирал снег. Силы были, черновой работы не чурался: родился-то и вырос в деревне!

На весь завод был тогда один телефонный коммутатор на десять номеров, и он был установлен в нашей пожарке. Когда старички поняли, что я интересуюсь его работой, быстренько научили меня, что к чему, и начали доверять дежурить одному. Я был рад! Дежурил все ночи без смены (деревня!), что им и требовалось, потому что они всю ночь спокойно спали!

На вооружении пожарной команды были автонасос, конный ход с ручным насосом, конный ход с бочкой с водой, телега с баграми. Главной в этом деле была лошадь.

Когда я впервые увидел, как ее тренируют, был возмущен  варварским методом дрессировки. С детства очень любил лошадей, находил общий язык с ними, боронил на них, возил сено, снопы, навоз на поля, когда стал старше - пахал. А тут что делалось: только начинают подавать тревогу колоколом, один из наших заходит в конюшню с шумом, криком, кнутом начинает хлестать бедную лошадь. Другой тоже с криком идет следом с пустым ведром, ударяя по нему палкой. Лошадка через дверь мчится в гараж, а там ее хватают за уздечку, подводят к оглоблям, и она сама сует голову в хомут. Тут же кто-нибудь открывает ворота, и бедная лошадь стрелой вылетает на улицу.

Экзекуция и шум прекращаются. Лошадка успокаивается. Но после таких тренировок стоит ей заслышать тревогу, как она сама уже стоит, где надо, и голова ее уже в хомуте.

До войны в Глазове начали строить крупный льнокомбинат. В Понино и в Глазове на берегу Чепцы, напротив теперешней ТЭЦ, были построены здания временных электростанций. Но в связи с войной здесь начали размещать эвакуированный из Ленинграда патронный завод. В цехе №4 стали производить гильзы, в цехах 6 и 7 наполняли их порохом, вставляли пулю, капсюль, зажимали шейку патрона, то есть прижимали пулю, и патрон с обоймой шел на укупорку. Все для фронта, все для победы!

Завод работал круглосуточно. В пожарной команде остались старики и больные. Но работали, не унывали. Построили дизельную электростанцию. Для фундамента выкопали огромный котлован, над ним построили навес (обрешетку), и все это покрыли толстым слоем соломы. Внутри поставили несколько железных печек, топили их круглосуточно, и мы несли там дежурство.

Иногда солома загоралась, но мы быстро ее тушили: службу несли очень бдительно. Если бы сейчас задумали такую работу, ни один инспектор Госпожнадзора не дал бы разрешения: разве можно в соломенном шалаше топить печи?! Но была война, шли на любой риск. Правда, если бы сгорел этот шалаш, многим бы очень попало.

Вскоре на этом фундаменте смонтировали громадный дизель. При его работе даже земля вокруг цеха сильно вибрировала, казалось, вот-вот все развалится! Но ничего такого не случилось.

В августе 1942 года нашу пожарную команду решили военизировать. К нам прибыли младшие воентехники Босый Иван Алексеевич, Глушко и Саблин. Я четыре года работал помощником инструктора по профилактике, а Босый был моим начальником – инструктором. Из Воткинска на большом трофейном грузовом автомобиле приехали рядовые и сержанты военизированной пожарной охраны. Хорошо помню Бармина Ивана Федоровича. С ним мы ездили за соломой на колхозное поле для набивки матрацев для вновь прибывших.

5 ноября 1942 года я стоял на посту в цехе. Пришел сменщик и сказал, что мне пришла повестка, и 6 ноября к 8.00 я должен прибыть в райвоенкомат. Призывники собрались. К нам вышел военком:   

- Что будем делать, ребята?

Говорим:

- За Родину воевать!

8 ноября я был направлен во 2-е Ленинградское военно-пехотное училище, где учили командиров взводов станковых пулеметчиков, минометчиков и пехотинцев.

Воевал в составе 76 стрелковой Ельненско-Варшавской Краснознаменной ордена Суворова дивизии. Всю войну прошел со станковым пулеметом «Максим». Боевое крещение получил при освобождении города Ельни Смоленской области. Немцы здесь готовили плацдарм для удара и захвата Москвы. Освобождал Смоленщину,  Белоруссию, Польшу и дошел до Германии. 23 апреля 1945 года в боях за Берлин был тяжело ранен. День Победы встречал в госпитале в городе Бернау под Берлином. После выздоровления служил в Германии в разных городах. Потом перевели на Родину.  

В 1947 году демобилизовался. На работу пошел в свою пожарную. Там уже было построено брусковое, более современное здание. Пошел к начальнику, старшему лейтенанту Симушину Ивану Григорьевичу. Когда он узнал, что я уже тут работал, что был на фронте, сказал мне:

- Я обязан тебя принять, даже если кого-то придется уволить.

Это было 5 мая. Меня зачислили рядовым, вскоре перевели помощником инструктора по профилактике, потом - старшим мастером. Жизнь текла своим чередом.

Началось строительство ЧМЗ. Его директором был Александр Белов, высокий, стройный мужчина. Резко возросли требования по режиму, дисциплине. Началось строительство пожарного депо. Была создана инспекция Госпожнадзора. В 1951 году к нам поступили 67 аппаратов КИП-5. Была создана газодымозащитная служба, меня назначили старшим мастером. Никаких учебников не было,  доходили до всего своим умом. Очень помог тогда нам толковый, легко разбирающийся в технике лейтенант Геннадий Яковлевич Спиренков.

Ежегодно в пожарную поступала разнарядка для отправки на учебу в пожарно-техническое училище. Мне настойчиво предлагали ехать, но я был уверен, что вступительных экзаменов не выдержу. Да и семья уже была, сыну пошел четвертый год, будет скучно без них. Натиска начальства не выдержал и решил съездить. Думал, что не сдам, и от меня отвяжутся. Поступил! В учебу втянулся и училище закончил с отличием.

В 1953 году уехал работать в Свердловск, а в 1960 году меня перевели в Воткинск. До сих пор помню хороших ребят, с которыми работал в Глазове: Всеволода Ворончихина из деревни Качкашур, его земляка Дениса Лапина, Николая Григорьевича Удегова, Сашу Владыкина, Раису Павловну Ампелонову. Она была и начфином, и кадровиком, и секретарем, и машинисткой.

Тогда приобрели портативную печатную машинку, и я научил ее на ней работать. После войны служил недолго в штабе корпуса и научился печатать, регулировать и даже ремонтировать машинки.

В этой команде командиром отделения работал мой земляк Василий Ассылов, сильнейший спортсмен по пожарно-прикладному виду спорта, особенно по штурмовке. Занимал всегда первые места. Позднее он переехал в город Чайковский, потом - на Украину.

В 2000 году я был приглашен в Москву для участия в Параде Победы в честь 55-летия Победы в Великой Отечественной войне. Побывал на Поклонной горе. Там нашел стену, на которой перечислены все дивизии, участвовавшие в войне, и нашу, в составе которой было пройдено до победы очень много дорог. Вспомнились бои,  потери друзей, ранения и многое-многое другое. Нервы не выдержали, и я заплакал…

С гордостью могу сказать, что награжден тремя орденами и двадцатью одной медалью, среди которых две «За отвагу», две «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией» и другие. Еще при работе в Глазове 14 мая 1952 года был награжден Грамотой Государственного управления пожарной охраны МВД СССР, а Воткинске – медалью «За трудовую доблесть».

Вот так творилась история специальной пожарной охраны в Глазове. И эта история продолжается…